Битва под Эйлау, хоть и окончилась фактически ничем, но все же являла собой тактическое поражение Наполеона. Ибо, как считал сам Император, если война ведется на уничтожение противника и он не уничтожен -- это неудача. Это было первое стратегическое поражение в его жизни, и если бы не последовавшая вскоре бойня у Фринланда, оно таковым и осталась бы в мировой истории. Но кто помнит Эйлау? И кто не помнит Фринланда?... Тем не менее кровавый Фринланд, как бы это ни казалось, был всего лишь случайностью, подарившей человеку в скромной серой шинели, величие Тильзита.
   После чудовищной бойни, которой ознаменовалась схватка двух имперских армий под Эйлау, Наполеон даже и не пытался преследовать противника. Правда, все еще грозные остатки конницы Мюрата скакали вслед отступающему раненному медведю, сопровождая его почти до самого Кенигсберга, но они уже не в силах были причинить ему даже легкого беспокойства. Великой Армии было приказано отступить и между 16-25 февраля, она сосредоточилась за линией рек Пассарге, Алле и Омулев, растянув фронт на 240 км.
   Расположившись с гвардией позади своей линии, в замке Финкельштейн, Император стал усиленно готовиться к продолжению компании. Вскоре прибыло 50 000 подкрепление из новобранцев и что самое важное, дополнительная артиллерия, которой он отвел особую роль в предстоящих сражениях. Примечательно, что ради превосходства в орудиях, он даже организовал переотливку части трофейных пушек, под калибр ядер используемых во французской армии.
   В итоге, ему удалось сконцентрировать 158 000 человек, среди которых только кавалерия Мюрата насчитывала 20 000. На всей линии фронта, готового начать наступление в любую минуту, по одному лишь слову своего Императора, было лишь одно уязвимое место --- позиция 17 тысячного корпуса Нея. Резко отличавшегося от своих соседей. Так у Бернадотта было 27 000, у Cульта 30 000, у Массена слева от Нея – 26 000, у Даву 30 000 и так далее. К тому же, этот относительно малочисленный корпус, в силу географических особенностей, был выдвинут слишком далеко вперед от всей армии по изгибу реки Алле.
   5 июня, за 5 дней, до того, как сам Наполеон намеревался перейти в наступление, руссий командующий Беннигсен, взял инициативу в свои руки, ударив в этот самый слабый участок фронта, намереваясь оторвать его от остальной наполеоновской армии и как можно скорее разгромить. Но он не смог окружить Нея, которому удалось отступить на 20 км. У Беннигсена ни оставалось иного выхода, как идти на отлично укрепленные позиции чуть ли не на половину превосходящей его армии или отступать самому, что он и сделал, повернув на Кенигсберг. Тем самым, в свою очередь, он навязывал Наполеону право, штурмовать хорошо подготовленные русскими укрепления, тянувшиеся выпуклым фронтом на 6-8 км, вокруг Гейльсберга. Которые, состояли из 5 основательных редутов, и 16 стационарных батарей. С коими, Императору, в конечном итоге, и пришлось познакомиться 10 июня, бросая на них в бесплодные атаки целые дивизии.
   Но Наполеон не был бы Наполеоном, если бы позволил себе подчиниться планам какого-то северного барина. Пока одни армии, с невиданным упорством и кровью, до 11 вечера отвлекали внимание русских на этот клочок земли, мысливший более широко, нежели Беннигсен Император французов, бросил значительные силы в обход, отрезав дорогу на Кенигсберг. Но это мало смутило Беннигсена, стараясь выбраться из мышеловки, пока она окончательно не захлопнулась, он воспользовался единственной случайной лазейкой, отступив на Шиппенбель. Так он и отходил без сна и отдыха, пока 13 июня его авангард не подошел к Фридланду, к концу дня вся русская армия скопилась у этого городка, а часть ее даже успела переправиться на другой берег.
   Так войска, проявившие чудеса выносливости в непрерывном переходе, были на пороге своего спасения, если бы не очередная ошибка, великого Императора французов…. которую, благодаря молниеносности своих, мысли и действия, гений Наполеона, обратил в то, что и произошло…..
   Не предпологая, что Беннигсен может додуматься встать всей армией у Фринланда, когда по логике вещей следовало не медля ни минуты, идти к Кенигсбергу. Считая, что у этого городишки сосредоточился лишь арьергард русских, Наполеон, для большей быстроты, отослал Лана преследовать противника, с небольшой частью его корпуса. Сам же, он намеревался, идти в обход с севера и слева, отрезая пути к дальнейшему отступлению.

   На рассвете 14 июня 1807 года, Беннигсен увидел перед собой, лишь небольшую армию Ланна и не мог противостоять искушению, разбить оторопевших французов. Тем самым Беннигсен своими руками подготовил себе ловушку, такую же искусную, как если бы ее подстроил сам Наполеон.
   Чтобы понять положение, в которое себя ставил Беннигсен, отвлекаясь на Ланна, нужно описать, условия, в которых оказалась русская армия у Фридланда. Этот городок, с мало пригодными для маневров узкими улочками, примыкал к речке Алле, достаточно мелкой, но в то же время представлявшей собой серьезное препятствие. Любая армия, которой бы выпало несчастье сражаться перед городом, в случае отступления, оказывалась прижатой к этой самой реке, где не имея места для маневра, была бы вынуждена скучиваться в полном бездействии. К тому же, нарушался один из принципов науки воевать, гласивший: «никогда не давать сражения, прижимаясь спиной к рекам». /в следующий раз этот принцип будет нарушен, только под Сталинградом/ Беннигсем же, видя пред собой, крохотный осколок корпуса Ланна, казавшийся такой легкой добычей, словно потерял голову.
   Казалось, разбить Ланна -- задача вполне выполнимая, посильная даже посредственным военноначальникам, не то что ему.... Но Беннигсен, как и все, кто сталкивался с войсками Наполеона, действовал медленнее армии воспитанной человеком, одетым в так любимый им, скромный мундир имперских егерей. Русскому генералу потребовался ни один час, чтобы выставить артиллерию и сосредоточить войска. Все это время, Ланн, сразу же пославший Наполеону донесение о сложившейся ситуации, получал одно подкрепление за другим. К полудню и сам Император был на месте. Ему в кротчайший срок, удалось собрать 80 000 солдат, против 60 000. Но это было очень и очень, не большое превосходство, к тому же русские уже перешли к обороне, что грозило истощить силы императора, а он еще помнил Эйлау!...
   В этих условиях, лишь в 3 часа дня, разгорелась битва, к которой все так упорно готовились, но начавшаяся, как никто не предполагал. Итак, французы начали атаку на своем правом фланге, в самом болотистом месте. Но они сразу наткнулись на жестокое сопротивление и понеся ощутимые потери, Ней был отброшен. Как и при Эйлау, русская тяжелая кавалерия показала французам, на что она способна. Но Виктору удалось контратакой отбросить уже замедливших продвижение кирасир. Почти в то же время, в стоящем позади городе вспыхнуло зарево и русские войска поняли, что их обходят. Левый фланг русских подался назад, в город, к реке за которой было спасение.
   Тогда же, сконцентрировав почти всю артиллерию на одном участке, своего левого фланга, Наполеон стал буквально расстреливать правый фланг русских. /впервые в истории!!! ранее батареи по возможности старались разместить по всему фронту, там, где это представлялось удобным. Нечто подобное повторилось в русско-японскую войну, когда японцы обеспечили прорыв русских позиций, сконцентрировав артиллерийский огонь всего фронта в одной точке, но у Наполеона не было таких дальнобойных пушек/. Быть может, именно тогда, ему, артиллерийскому офицеру открылась истинная сила, этих изрыгающих смертоносный огонь тварений человеческого гения. Но здесь и сейчас, была лишь репетиция той бойни, что произойдет под Ваграмом....

   Русский правый фланг был разгромлен, наведенные мосты разрушены, а с ними и надежда на спасение. Положение Беннигсена стало безнадежным, битва былa проиграна.

   Тильзитский мир (1807). 27 июня 1807 года в городе Тильзит (с 1946 - г.Советск Калининградской области, Россия) Александр I и Наполеон I заключили союз, который означал раздел сфер влияния между двумя державами. За французской империей признавалось господство в Западной и Центральной Европе, за Российской - в Восточной. При этом Александр I добился сохранения (хоть и в урезанном виде) Пруссии. Тильзитский мир ограничивал присутствие России в Средиземном море. Ионические острова и бухта Котор, занятые русским флотом, передавались Франции. Наполеон обещал Александру посредничество в заключении мира с Турцией и отказывался помогать Ирану. Оба монарха договорились и о совместной борьбе против Англии. Александр I присоединился к Континентальной блокаде Великобритании и разорвал с ней торгово-экономические связи. Общие потери русской армии в войнах с наполеоновской Францией (1805-1807) составили более 84 тыс. человек.

добавлено 30.07.06